"В моем сердце пустота....". Детские страхи детей дошкольного возраста

-Мама, в  моем сердце пустота..., - сказал мне, играя в лего,   мой  шестилетний  сын.
-Ваня, когда есть пустота, то ее  всегда можно чем-то заполнить. Чем бы ты хотел заполнить свою пустоту? - ответила  я  ему.
-Памятью о тебе. Ведь когда  ты  умрешь,  то я тебя  не буду  помнить, а  я хочу.
-Ваня, знаешь, вот у  меня были бабушки....- начала  я..
-Две - как положено? - серьезно уточняет сын.
-Да, даже  три. Одну звали  Мария, а  я  называла бабонькой, вторая нанайка - бабы Люды мама (моей  мамы).
-Ее  так звали?
-Так  говорят по-татарски слово "бабушка". 
На тот момент к  своему  стыду я  не  помнила как звали мою бабушку  с  маминой  стороны. Оказалось, что ее  имя Хубби.
- Третья бабушка- баба  Маня - сестра  Марии. Так  вот,   Ваня, мои бабушки всегда  в  моем  сердце. Я  помню о них  всегда.
-А  они уже  все умерли? Их нет?
-Да, они на небе, но   память о них всегда в моем  сердце, а  еще у  меня  есть от них памятные вещи.
-Какие?

-Помнишь, у  нас на диване есть думочки вышитые - подушки такие красивые? Так  вот их баба  Маня  вышивала. Она  вообще  была большая  рукодельница! Она жила одна и занималась рукоделием,  а ее  квартира была как музей! Все  было сделано ее  руками: на  стене  висел ковер. вышитый  крестиком. на  кроватях подушки с  накидками узорными, на  окнах герани цвели.  
-А  у нас дома есть еще  ее  вещички?
-Есть!
-Покажешь?
-Конечно покажу.
- А  еще  когда  мы  с  бабой  Марией приходили  к  ней в гости...
-А  вы  часто ходили  в  гости? Каждый день? - уточняет сын.
-Нет не  каждый, но часто,   а  потом она  стала  жить вместе  с бабой Марией.
-С  нанайкой  мы лук ходили  продавать было мне лет 5 не больше... Я  ее плохо помню - спроси у бабы Люды  про нее. 
-А  моя бабонька - баба  Мария была  моей  самой  самой любимой!  Она  научила  меня вязать, шить...Все,   что я  умею из рукодельного - это ее заслуга. Она знаешь какая была....Я  ее  никогда никогда не забуду....
-Ладно,  мама,  пойду еще лего построю, - успокоившись и утолив  свое беспокойство и любопытство, сказал сын.

О чем это? О возрастных страхах детей старшего дошкольного возраста. Дети в 5-7 лет уже  понимают. что  жизнь человека  конечна и их это тревожит. Важно не бояться  вопросов о смерти, а суметь поговорить с ребенком. Важно не  говорить, например, так: "Я еще долго буду жить,   что глупости говоришь". Такой ответ не успокоит ребенка, не  утолит его страх,  а наоборот посеет зерно недоверия  к  родителям, которые не поняли  его, не  приняли  его чувство... Ваня  такие  вопросы о смерти родителей задает уже несколько раз   (например, говорил: "Мама,   а  ты  умрешь,   а  папа?  А  я где  буду?" и  каждый  раз я  терпеливо рассказываю о том, что у  нас большая  семья, у  Вани есть брат,   есть двоюродные братья, бабушки и т.д. Очень хорошо показывать фото семейного альбома,   позволяющие  визуально увидеть свою семью. Ведь ребенка боится одиночества, некой  неопределенности. 

Хочу предложить выдержку из книги классика  по детским  страхам  А.П Захаров. Ночные и дневные  страхи у детей. - «Издательство СОЮЗ». - Санкт-Петербург, 2000

3.5. От 5 до 7 лет

Одной из характерных особенностей старше­го дошкольного возраста, как уже отмечалось, яв­ляется интенсивное развитие абстрактного мыш­ления, способность к обобщениям, классификаци­ям, осознание категории времени и пространства, поиск ответов на вопросы: "Откуда все взялось?", "Зачем люди живут?".

В этом возрасте формируется опыт межлич­ностных отношений, основанный на умении ре­бенка принимать и играть роли, предвидеть и пла­нировать действия другого, понимать его чувства и намерения. Отношения с людьми становятся бо­лее гибкими, разносторонними и в то же время це­ленаправленными. Формируются система ценнос­тей (ценностные ориентации), чувство дома, род­ства, понимание значения семьи для продолжения рода. До 5-летнего возраста мальчики могут тор­жественно заявлять матери о своем желании же­ниться на ней, когда вырастут, а девочки — выйти замуж за отца. С 5 до 8 лет "женятся" или "выхо­дят замуж" уже в основном за сверстников, вос­производя таким образом в игровой ситуации фор­шу отношений взрослых. В целом же для детей старшего дошкольного возраста характерны об­щительность и потребность в дружбе. Заметно преобладание в группе детского сада общения со сверстниками того же пола, принятие в среде ко­торых имеет существенное значение для самоут­верждения и адекватной самооценки.

У 6-летних детей уже развито понимание, что кроме хороших, добрых и отзывчивых родителей есть и плохие. Плохие — это не только несправед­ливо относящиеся к ребенку, но и те, которые ссо­рятся и не могут найти согласия между собой. От­ражение мы находим в типичных для возраста страхах перед чертями как нарушителями соци­альных правил и сложившихся устоев, а заодно и как представителями потустороннего мира. В боль­шей степени подвержены боязни чертей послуш­ные дети, испытавшие характерное для возраста чувство вины при нарушении правил, предписаний по отношению к значимым для них авторитетным лицам.

Возрастные проявления навязчивости, тре­вожности и мнительности сами проходят у детей, если родители жизнерадостны, спокойны, увере­ны в себе, а также если они учитывают индивиду­альные и половые особенности своего ребенка.

Следует избегать наказаний за неприличные слова, терпеливо объясняя их неприемлемость и одновременно предоставляя дополнительные воз­можности для снятия нервного напряжения в иг­ре. Помогает и налаживание дружеских отноше­ний с детьми другого пола, и здесь не обойтись без помощи родителей. Тревожные ожидания детей рассеиваются спокойным анализом, авторитет­ным разъяснением и убеждением. В отношении мнительности самое лучшее — не подкреплять ее, переключить внимание ребенка, побегать вместе с ним, поиграть, вызвать физическое утомление и постоянно самим выражать твердую уверенность в определенности происходящих событий.

Как уже говорилось, исключительным авто­ритетом у старших дошкольников пользуется ро­дитель того же пола. Ему во всем подражают, в том числе привычкам, манере поведения и стилю взаимоотношений с родителем другого пола, кото­рого по-прежнему любят. Подобным образом уста­навливается модель семейных взаимоотношений. Заметим, что эмоционально теплые отношения с обоими родителями возможны только при отсут­ствии конфликта между взрослыми, поскольку в этом возрасте дети, особенно девочки, очень чув­ствительны к отношениям в семье (как, впрочем, и к отношению других значимых для них людей).

Если в силу разных причин в детстве име­ют место проблемы, трения, конфликты во взаи­моотношениях с родителем того же пола, то это способствует появлению проблем, трений, конф­ликтов в воспитании собственных детей. Так, если девочка испытывала в детстве авторитарное влияние матери, то, став сама матерью, будет в чем-то подчеркнуто строга и принципиальна с ребен­ком, что вызовет у него реакцию протеста или не­вротические расстройства. Мальчик, не бывший в детстве Сыном Отца, лишенный его положитель­ного влияния, может не стать Отцом Сына и пере­дать ему свой адекватный опыт полоролевого по­ведения и защиты от повседневных опасностей и страхов. К тому же развод родителей у детей стар­шего дошкольного возраста оказывает большее неблагоприятное воздействие на мальчиков, чем на девочек. Недостаток влияния отца в семье или его отсутствие способны в наибольшей мере зат­руднить у мальчиков формирование соответствую­щих полу навыков общения со сверстниками, выз­вать неуверенность в себе, чувство бессилия и обреченности перед лицом пусть и воображаемой, но заполняющей сознание опасности.

К страхам приводят и неоправданная стро­гость, жестокость отца в отношениях с детьми, физические наказания, игнорирование духовных запросов и чувства собственного достоинства.

Нередко во сне детям этого возраста может привидеться разлука с родителями, обусловлен­ная страхом их исчезновения и потери. Подобный сон опережает страх смерти родителей в младшем Школьном возрасте. Таким образом, в 5-7 лет сно­видения воспроизводят настоящие, прошлые (Ба­ба Яга) и будущие страхи. Косвенно это указывает на наибольшую насыщенность старшего дошколь­ного возраста страхами.

В страшных снах отражается и характер от­ношения родителей, взрослых к детям: "Я подни­маюсь по лестнице, спотыкаюсь, начинаю падать со ступенек и никак не могу остановиться, а ба­бушка, как назло, вынимает газеты и ничего не может сделать", — говорит девочка 7 лет, отдан­ная на попечение беспокойной и больной бабушке. 

Ведущим страхом старшего дошкольного возраста является страх смерти. Его возникно­вение означает осознание необратимости в про­странстве и времени происходящих возрастных изменений. Ребенок начинает понимать, что взросление на каком-то этапе знаменует смерть, неизбежность которой вызывает беспокойство как эмоциональное неприятие рациональной необхо­димости умереть. Так или иначе, ребенок впервые ощущает, что смерть — это неизбежный факт его биографии. Как правило, дети сами справляются с подобными переживаниями, но только в том слу­чае, если в семье жизнерадостная атмосфера, если родители не говорят бесконечно о болезнях, о том, что кто-то умер и с ним (ребенком) тоже может что-то случиться. Если ребенок и так беспокой­ный, то тревоги подобного рода только усилят воз­растной страх смерти.

Страх смерти — своего рода нравственно-эти­ческая категория, указывающая на известную зре­лость чувств, их глубину, и поэтому наиболее вы­ражен у эмоционально чувствительных и впечат­лительных детей, обладающих к тому же способно­стью к абстрактному, отвлеченному мышлению. Страх смерти относительно чаще встречается у де­вочек, что связано с более выраженным у них, в сравнении с мальчиками, инстинктом самосохра­нения. Зато у мальчиков прослеживается более ощутимая связь страха смерти себя и в последую­щем — родителей со страхами чужих, незнакомых лиц, начиная с 8 месяцев жизни, то есть мальчик, боящийся других людей, будет более подвержен страху смерти, чем девочка, у которой нет такого резкого противопоставления.

По данным корреляционного анализа, страх смерти тесно связан со страхами нападения, тем­ноты, сказочных персонажей (более активно дей­ствующих в 3-5 лет), заболевания и смерти роди­телей (более старший возраст), жутких снов, жи­вотных, стихии, огня, пожара и войны. Последние 6 страхов наиболее типичны именно для старшего Дошкольного возраста. Они, как и ранее перечис­ленные, имеют своей мотивацией угрозу для жиз­ни в прямом или косвенном виде. Нападение со стороны кого-либо (в том числе животных), равно Как и болезнь, может обернуться непоправимым несчастьем, увечьем, смертью. То же относится к буре, урагану, наводнению, землетрясению, огню, пожару и войне как непосредственным угрозам для жизни. Это и оправдывает данное нами опре­деление страха как аффективно заостренного ин стинкта самосохранения.

В других случаях мы сталкиваемся с боязнью ребенка опоздать — в гости, в детский сад и т. д. В основе страха опоздать, не успеть лежит неопре­деленное и тревожное ожидание какого-либо не­счастья. Иногда подобный страх приобретает на­вязчивый, невротический оттенок, когда дети му­чают родителей бесконечными вопросами-сомнени­ями вроде: "А мы не опоздаем?", "А мы успеем?", "А ты придешь?". Непереносимость ожидания про­является в том, что ребенок "эмоционально перего­рает" до наступления какого-то определенного, за­ранее намеченного события, например прихода гос­тей, посещения кино и т. д. Чаще всего навязчи­вый страх опоздания присущ мальчикам с высо­ким уровнем интеллектуального развития, но с недостаточно выраженными эмоциональностью и непосредственностью. Их много опекают, контро­лируют, регламентируют каждый шаг не очень мо­лодые и тревожно-мнительные родители. К тому же матери предпочли бы их видеть девочками, а к мальчишескому своеволию относятся с подчеркну­той принципиальностью, нетерпимостью и непри­миримостью. Обоим родителям свойственны обо­стренное чувство долга, трудность компромиссов в сочетании с нетерпеливостью и плохой переноси­мостью ожидания, максимализмом и негибкостью мышления по типу — "все или ничего". Как и от­цы, мальчики не уверены в себе и боятся не оправ­дать внушенных завышенных требований родите­лей.  Образно говоря,  мальчики при  навязчивом страхе опоздать боятся не успеть на свой мальчи­шеский поезд жизни, проносящийся без остановок из прошлого в будущее, минуя полустанок настоя­щего. Навязчивый страх опоздать — это симптом болезненно заостренного и фатально неразрешимо­го внутреннего беспокойства, т. е. невротической тревоги, когда прошлое пугает, будущее тревожит, а настоящее волнует и озадачивает.

Невротической формой выражения страха смерти является навязчивый страх заражения. Обычно это внушенный взрослыми страх болез­ней, от которых, по их словам, можно умереть. Подобные опасения падают на благодатную почву повышенной возрастной чувствительности к стра­хам смерти и расцветают пышным цветом невро­тических страхов.

Если не брать таких клинических случаев, то страх смерти, как уже отмечалось, не звучит, а ра­створяется в обычных для данного возраста стра­хах. Тем не менее лучше не подвергать психику эмоционально чувствительных, впечатлительных, нервно и соматически ослабленных детей дополни­тельным испытаниям вроде операции по удалению аденоидов (есть консервативные способы лечения), болезненных медицинских манипуляций без осо­бой необходимости, отрыва от родителей и помеще­ния на несколько месяцев в "оздоровительный" са­наторий и т. п. Но это не означает изоляции детей дома, создания для них искусственной среды, уст­раняющей любые трудности и нивелирующей соб­ственный опыт неудач и достижений.